Исповедь церковной дамы

ЦЕРКОВНАЯ ДАМА

Много-много лет, проведенных с Иисусом, я была великой церковной дамой. Знаете ли вы женщин, подобных мне? Нас множество, и мы повсюду. Мы часто улыбаемся. Мы много служим. Мы добровольно печем печенье для паствы и посещаем все молитвенные собрания. Быть церковной дамой — легко и приятно, потому что это словно состоять в маленьком клубе. У его членов существует особый язык, специальные церемонии и, кто знает, может быть, даже тайные знаки.

Как только вы постигнете искусство быть церковной дамой, у вас создастся ощущение, что вы познали Бога. Вам будет заранее известно, о чем будет говориться в среду на занятии по изучению Библии, в беседе за чашечкой кофе или на молитвенном собрании. Вы проштудировали все книги Библии и на спор можете раскрыть ее прямо на Книге, например, пророка Аввакума. Вы в курсе, чем отличается пресвитерианская форма правления от конгрегационалистской, и хорошо разбираетесь в эсхатологии и истории ранней Церкви. Вы знаете, когда нужно улыбаться, когда согласно кивать головой, когда говорить «аминь» и когда поднимать руку во время голосования.

Вы как будто поняли, что представляет собой вся эта церковная рутина, и вам начинает казаться, что вы к ней причастны. 

• Ежемесячные обязанности по уходу за больными детьми. 
  
• Ежеквартальное участие в работе воскресной школы. 
  
• Еженедельные выступления на женских курсах по изучению Библии. 
  
• Посещения престарелых. 
  
• Ужины по средам. 
  
• Собрания комитета, который занимается украшением алтаря. 
  
• Проект помощи неимущим. 
  
• Выезд за город на молодежные вечеринки и сбор средств для центра помощи беременным.
  
•  Библейская школа в период отпусков. 
  
• И не забудьте о чаепитиях для церковных дам... Уф-ф-ф. Церковная дама очень занята, а это значит, что она и в самом деле близка к Богу, верно?

Церковная дама продолжает работать и дарить улыбки до того дня, пока не начнет рваться хорошо прошитая обложка ее экземпляра Библии, но с этим она еще может смириться. Желая быть полезной до конца своих дней, она остается заложницей грудничков в детской комнате при церкви, пока ее кто-то не исключит из списка «Позови ее, и она все сделает для тебя ».

Вы тоже бывали там, вы тоже делали это, вы тоже утюжили двенадцать футболок для аукциона на миссионерском банкете? Я — да. Я не отказывалась ни от чего, кроме ухода за малышами, ибо уже сменила собственным малышам тысячи подгузников и скормила им тысячи тертых яблок.

Может быть, вы прошли уже столько тестирований на наличие у вас духовных даров, что слышать больше не можете об этих дарах. Может быть, вы продолжаете посещать скучнейшие лекции в надежде услышать что-то неожиданное и радикальное. Может быть, вы побывали на стольких занятиях по изучению Библии и прослушали так много кассет с проповедями, что для себя уже почти решили, будто под солнцем нет ничего нового. Может быть, вы устали от служения. Устали улыбаться. Устали от молитвенных просьб об исчезновении шишки на большом пальце ноги у жены кузена тети Марджи. Может быть, вы стали почтенной церковной дамой. Подкованной в богословии.Тихой и нежной. Гостеприимной. Но для некоторых из нас бесконечно пустой.

Где же страсть? Где танец? Кто-то может включить музыку? Может быть, мы что-то упустили из виду? Мы посещаем церковь, молимся и читаем Библию как верные прихожанки, исповедуясь по воскресеньям четырнадцатью известными нам способами. Но почему же тогда лишь считанные единицы из нас действуют с Христовой силой? Почему мой душепопечитель работает с христианкой, которая не знает, красива ли она, и страдает под грузом вины и боли? Почему мы грустны, нерешительны и полны страхов?

Кроме того, кому вы можете об этом сказать? Попробуйте поделиться небольшой крупицей своих переживаний во время заключительной молитвы в женской группе, а затем посмотрите в «сочувствующие» глаза сестер по вере. Неожиданно то, о чем вы им честно поведали, показалось им глупостью. Вы уже хотите взять свои слова обратно. Ощущение такое, будто у вас завелись платяные вши.Еще хуже, если кто-то из них решит, что может исцелить вашуопустошенную душу или свергнуть оплот вашего греха — все то, что вас так сильно мучит, — при помощи специального средства и во имя Иисуса Христа. Будут молитвы и объятия, но редкая женщина захочет признать, что ее душа тоже запачкана. Или что она тоже сражается с грехом. Или что она тоже чувствует себя неуверенно и одиноко.

Отчасти я это понимаю. Мы все когда-то обжигались. Свою уязвимость мы выставили напоказ только для того, чтобы позже обнаружить, как при помощи электронной почты наша душевная боль разнеслась по пятидесяти семи адресам по всей стране и за ее пределами. С нами говорят об этом в школе, в которой учатся наши дети, и мы понимаем, что о нас знают то, что нам казалось сугубо личной информацией. Поэтому мы отступаем. Мы не позволяем себе быть уязвимыми. Мы хотим доверять Христову Телу, но нас не покидает ощущение опасности. Многие из нас слишком хорошо знакомы с болью. 

Поэтому мы никому ничего не говорим. Просто продолжаем улыбаться, и служить, и задавать себе вопрос, когда же мы станем такими же духовными женщинами, как та, с которой мы себя сравниваем. Мы думаем, что если мы сможем освободиться от рабства, если сможем стать более дисциплинированными, если преодолеем свои человеческие слабости, мы начнем танцевать. Мы калечим себя и остаемся один на один со своей болью, считая, что больше никто не идет тем же путем.

Но так быть не должно. Как-то нужно это менять. Нужно начать что-то делать. Немногие из нас хотят быть честными относительно природы своих трудностей и сполна ощущать последствия осведомленности в истине. Немногие из нас хотят рисковать во имя большей страстности. Немногие из нас хотят раскрывать свою душу, а затем просить у Иисуса милости и снисхождения. Если бы мы абсолютно искренне искали Иисуса, уже одно это было бы служением, способным изменить жизнь вокруг нас. Настоящее служение совершается в состоянии уязвимости и открытости.

Я не говорю, что все женщины притворяются. Просто в каждой христианской общине есть много женщин, которые предпочитают притворяться церковными дамами, вместо того чтобы безрассудно и страстно стремиться к Христу.

Мне иногда кажется, будто никто, кроме меня, не испытывает одиночества и атак соблазна или греха. Мне иногда кажется, будто все от этого далеки и я говорю пустые для всех слова. Мне иногда кажется, будто все уверены в себе и все победители. Все рады тому, как складывается их жизнь.

Наверное, мне нужно немного рассказать об одном своем мерзком обмане. Я тоже была церковной дамой, и мне это нравилось. Если вы знаете, что нужно в нужное время сказать и как нужно в нужное время помолиться, вы чувствуете себя защищенной. Ваша вежливая улыбка держит всех на расстоянии вытянутой руки. Я приходила из церкви домой, наполненная свежими словами от Бога, но в то же время считала, что ужасно Его разочаровала. Я упрекала себя в недостаточной дисциплинированности. Я сознавала свое притворство, и это заставляло меня страдать, потому что внутри себя я чувствовала отчаяние маленькой девочки, которая потерялась и не может найти дорогу домой.

Несколько лет назад я была на занятии, посвященном вопросам духовной жизни. Профессор говорил нам об искушениях и о том, как «сладок» грех. В качестве примера он описал свое стремление как-нибудь незаметно проникнуть на кухню и наесться шоколадных пирожных, что по состоянию здоровья делать ему было категорически нельзя, и он это знал. После того как он рассказал нам об этом, один честный студент с последней парты встал и сказал: «Профессор, и всего-то? Я хочу сказать, что вы сражаетесь с искушением съесть шоколадные пирожные, но то, с чем приходится сражаться мне, гораздо страшнее. Мой грех черен. Мои побуждения нечисты». Не помню, что ответил ему профессор, но помню, что я почувствовала облегчение, узнав, что и мой товарищ ведет битву с грехом. Он не побоялся сказать о себе правду.

Иногда я, слушая чьи-то рассказы о борьбе со страстью к шоколадным пирожным, сражаюсь с похотью, страхами и гордыней. Подобные рассказы только усиливают во мне чувство вины. Вины, которую провоцирует глупая убежденность в том, что зрелость во Христе означает меньше искушений, меньше человеческой слабости, а значит, меньше борьбы.

На самом деле зрелость во Христе означает постоянный поиск истины, несмотря на атаки врага и падения в бездну греха. Зрелость во Христе означает более глубокое понимание Божьей милости и прощения. Зрелость во Христе — это не достижение некоторого уровня совершенства. Зрелость во Христе — это пребывание в объятиях Бога, даже в моменты слабости, даже в случае неудачи.

купить книгу «Красива ли я?. Как найти ответ на вопрос, волнующий каждую женщину» Анджела Томас