Становясь Сыном. Глава XI Авдий

Становясь Сыном. Автобиография Иисуса Христа. Глава XI Авдий

Прошло несколько дней… В одну из ночей Я лежал вместе со Своими тремя братьями в постели и улыбался. Трубы уже давно протрубили о заходе солнца, но Мне не спалось. Образов Иерусалима было так много, что они просто не помещались в Моем разуме. От всех этих огромных зданий, шумных улиц и смешения запахов у Меня голова шла кругом. Люди заполонили весь город, и это были не только евреи, но и язычники со всех уголков империи. Я впервые по-настоящему понял чувства Исаии, сказавшего: «Ты — величие навеки и радость в роды родов, Иерусалим» 94. С рассветом наступала Пасха, и Я был избран, чтобы войти в храм вместе с отцом и принести жертву от лица нашей семьи. 

Ранее Я уже был ошеломлен величием храма, но побывать внутри! Пройти с ягненком на плечах мимо таращащихся язычников и зайти за разделяющую стену, за которую они не допускаются! Смело и свободно шагнуть в Священнический двор! О, как же Я был рад возможности называться сыном Авраама! Мой разум также наполняли образы последующего ужина. Исаак сказал, что именно Я должен буду благословить первую долиной Кедрон вдруг пронесся звук, подобный раскату грома. Отец, остановившись, поднял руку и прислушался. — Как только священник на вершине башни видит над горами Моава краешек солнца, он дает знак другим ударить в огромный бронзовый щит. Это объявляет о начале нового дня, и левиты открывают Ворота Никанора, ведущие в Священнический двор с жертвенником. Мое сердце взволнованно забилось. Радуясь Моему восторгу, отец с любовью обнял Меня за плечи и начал разъяснять запутанные правила в отношении субботы, когда празднество выпадает на нее, как случилось в том году. У Меня все смешалось в голове. — Но ведь мне еще нет тринадцати! — Ну, мы, галилеяне, никогда не прочь слегка послабить правила! — засмеялся отец. В тусклом свете зари один из пастухов отступил от входа в снятую Клеопой овчарню, пропуская нас внутрь. 

Мой Авдий лежал, подогнув под себя ноги, в дальнем углу привязанную к шее Моего ягненка, Я тащил его через запруженный людьми двор, пока, в конце концов, Мне не пришлось взять его на руки. Вскоре мы заняли свою очередь на довольно-таки большом расстоянии от двенадцати ступеней, ведущих к широким воротам, за которые допускались только дети Авраама. Отец был разочарован, потому что священники определили нас в третью, последнюю часть дня. Нам предстояло долгое ожидание, и нужно было запастись терпением, пока принесут свои жертвы все находившиеся перед нами 96. Часы тянулись медленно, но Мое волнение не ослабевало. Отец тоже был взволнован, однако к полудню мы оба устали от долгого стояния посреди огромной толпы. Особенно же нас раздражали неумолкающие крики священников, продающих ягнят и голубей прямо во дворе храма, и наживающихся на паломниках меновщиков денег, обосновавшихся вдоль стен. Сделав большой глоток воды из меха, Я дал немного попить и Своему Авдию. Животное было уставшим и встревоженным. Я ему очень сочувствовал. Наконец, ворота открыли, и наша группа ввалилась в Женский двор, но лишь для того, чтобы снова остановиться в ожидании перед пятнадцатью изогнутыми ступенями, ведущими к высоким Воротам Никанора. 

С другой их стороны, изнутри Священнического двора, где находился жертвенник и Святое Святых, доносились звуки труб и пение «Галеля». Над нашими головами черным облаком клубился дым от сжигаемых жертв. — Уже скоро, сынок, — сказал Мне отец. Я только кивнул. Мое сердце снова учащенно забилось. — Ты помнишь, о чем я тебе говорил? — спросил отец. Я помнил. Он подробно объяснял Мне, как надо приносить в жертву животное, как священник соберет кровь ягненка в две чаши и тому подобное. Наконец, массивные ворота медленно отворились, и Я взвалил Своего ягненка на плечи. Сгорающая от нетерпения третья группа, толкаясь и работая локтями, поспешила через Двор Израиля в Священнический двор. За плечами мужчин Мне ничего не было видно. Я хотел рассмотреть жертвенник, который стоял на возвышении где-то впереди, но Мне мешал наполняющий весь двор дым, от которого резало глаза. От запаха горящего жира и внутренностей Мне жгло в носу. — Иисус! — крикнул отец. — Не отставай! — он явно очень гордился Мной. С ягненком на ноющих плечах Я направился к выстроившимся в два ряда священникам в одеждах, забрызганных кровью животных. Когда Я остановился в ожидании Своей очереди, Мое внимание всецело поглотила ярко-красная кровь, покрывавшая все вокруг. Она чавкала под Моими сандалиями, свисала свернувшимися каплями с плит жертвенника, алела пятнами на людях… Кровь медленно вытекала из глубоких разрезов на шеях животных прямо на мраморный пол. Воздух был пропитан ее запахом, смешанным со зловонием фекалий. Жизнь превращалась в смерть. От ужасной вони Я вдруг почувствовал приступ тошноты. Отец подтолкнул Меня в спину, и Я сделал нетверд В Моих ушах это все звучало как скорбная песня. 

Вокруг не было ничего, кроме смерти, и Меня смущала та радость, которую Я видел на лицах других. Воистину, все, что там происходило, никак не соответствовало тем славным образам, о которых Я столько слышал. «Какую радость может доставлять эта кровавая арена смерти?» — спрашивал Я сам Себя. Мне захотелось отвернуться, но, повинуясь голосу отца, Я еще на шаг приблизился к священнику, который должен был взять у Меня ягненка. Авдий начал испуганно извиваться на Моих плечах. Я чувствовал жар его живота на Своей шее. Вдруг сквозь покрывало и тунику по Моим плечам потекла теплая струйка мочи. Мне сдавило горло. Овцы способны чувствовать смерть. Понимая, что Авдий напуган, Я еще крепче вцепился в его ноги. Наконец, отец сказал, чтобы Я подошел к священнику. Понимая, что́сейчас будет, Авдий опорожнился прямо на Меня, оставив на Моем плече и руке след жидких фекалий. «Что в этом славного?» — Я закрыл глаза, чтобы ничего не видеть. Мне было непонятно, как эта ненасытная скотобойня может что-либо очистить? Как эта вонь и эти реки крови могут радовать Моего Отца? В этот момент внутри Меня поднялась такая жгучая ненависть, какой Я еще никогда не испытывал. Я ненавидел злую разруху, которую Змей внес в славное творение Моего Отца. Я ненавидел смерть всем Своим естеством. Вспомнив Свою дорогую сестру Ассию, Я дал обет нанести однажды поражение этой тьме за то множество скорбей, которые ее ложь причинила дому Израиля. И еще Я размышлял о том, почему Отец считал эту бойню необходимой. Меня била дрожь, но Иосиф, гордо улыбаясь, что-то сказал на ухо священнику. Кивнув головой, старик тоже улыбнулся. — Иисус, опусти ягненка на землю и подведи его ко мне, — сказал он. Я неохотно подчинился. Сняв Авдия с плеч, Я поставил его на пол. Как только его ноги коснулись земли, он резко рванулся вперед, намереваясь убежать. 

На какое-то мгновение я представил Авдия свободным, и Мое сердце радостно подпрыгнуло в груди, однако священник, схватив ягненка за ухо, резко дернул его назад. Приказав Мне крепко держать животное, старик быстро исследовал Авдия, умело пробежав пальцами по шерсти животного в поисках сломанных костей. Таких, конечно же, не нашлось, и тогда священник осмотрел ягненка на предмет каких-либо пороков. — Хорошо. Очень хорошо, — кивнул он. Отец с довольным видом принял от священника нож и затем передал его Мне, повторив те же самые указания, которые Я неоднократно слышал по пути в Иерусалим. — Когда протрубят в третий раз, быстро сделай глубокий разрез. Равнодушно взяв из Моей руки поводок Авдия, священник привязал его к кольцу, закрепленному в мраморной плите. Затем, присев передо Мной на корточки с двумя чашами в руках, золотой и серебряной, он опустил их так, чтобы они оказались под горлом ягненка. Я знал, что как только эти чаши наполнятся кровью, их передадут вдоль ряда священников и, в конце концов, их содержимое выплеснут в пламя на жертвеннике. Задержав дыхание, Я послушно ухватил клок шерсти на затылке Авдия и потянул голову ягненка назад, чтобы подставить его горло острому лезвию Моего ножа. Покрытый кровью священник одобрительно кивнул. Серебряные трубы вот-вот должны были трижды протрубить, извещая о том, что Я должен убить Свою дрожащую жертву. 

Сердце выскакивало у Меня из груди. Я знал, что Мое лицо стало мертвенно бледным. Беспокойно оглядевшись по сторонам, Я увидел сотни других, стоящих с ножами наготове в ожидании трубного звука, и еще тысячи, ожидавших своей очереди у Меня за спиной. Я поднял глаза на отца. Он смотрел на Меня, гордо выпятив грудь, но в этот момент все происходящее вдруг предстало передо Мной совершенно в другом свете. К удивлению отца и священника, Я опустил нож и стал возле ягненка на колени. Глубоко заглянув в глаза Авдия, Я увидел в них Свое отражение. У Меня по спине пробежал холодок. Я словно взглянул на Себя глазами этого ягненка, и все вокруг сразу же отошло на второй план. Заглянув еще глубже, Я увидел зеленое пастбище и прохладный родник. Я увидел Авдия, который, ткнувшись носом в бок своей отдыхающей мамы, резво ускакал прочь в ласковых лучах солнца. К роднику медленно подошел пастух. Наклонившись, он зачерпнул рукой воды и начал пить. Пастух был сильным, но добрым, и по его движениям Я понял, что он любит покой . — Иисус! — вернул Меня к действительности голос отца. Окно в глазах Авдия затворилось. — Что?.. Да, отец? — Ты готов? Моя рука дрожала. Повернувшись лицом к Святому Святых, которое возвышалось позади ревущего пламенем жертвенника, Я закрыл глаза.

 В Моей памяти всплыл фрагмент из книги пророка Исаии: «Волк будет жить вместе с ягненком… Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море» . «Неужели мой народ не извлек из этого кровопролития достаточно уроков? — пронеслось у Меня в голове. — Когда же всему этому придет конец?» — Скажите мне, где здесь милость? — смело спросил Я, поднимаясь на ноги. Священник замер с открытым ртом. Не успел он ничего ответить, как раздался трубный зов и вокруг Меня все начали восклицать, прославляя Господа. Из разрезанных шей ягнят в чаши потекла кровь. Я не пошевелился. — Давай же! — крикнул из-за Моей спины отец. Двор наполнился звуками «Галеля», часть же священников запела: «О, слуги Иеговы…». Народ громогласно ответил: «Аллилуйя!» — Режь! — навис надо Мной разгневанный священник. Не двигаясь с места, Я молча прислушивался, желая понять, чего ожидает от Меня Эль-Авва. 

Отец тряхнул Меня за плечо. — Давай, Иисус! Ну же! Где-то за Моей спиной раздались осуждающие голоса. — Ты не хочешь почтить своего отца?! — раздосадовано крикнул священник. — Я уже почитаю его, — ответил Я с неожиданной уверенностью. — Разве не сказал Мой Отец: «Я милости хочу, а не жертвы»?  Озадаченный священник, распрямившись, сурово посмотрел на Иосифа. — Ты сам ответишь ему? Тот лишь ошеломленно хлопал глазами, не зная, что сказать. Тогда священник быстро ответил на Мои слова другим отрывком Писания: — «Всесожжения их и жертвы их будут благоприятны на жертвеннике Моем, ибо дом Мой назовется домом молитвы для всех народов» 100. Обняв Своего ягненка, Я смело посмотрел на священника. — «К чему Мне множество жертв ваших? — говорит Господь. — Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу» 101 , — сказал Я с нотками вызова в голосе. Разгневанный священник, взглянув на своих недоуменно перешептывающихся собратьев, резко повернулся к Иосифу. — Ну, все, хватит! Я все сделаю сам! Сцепив зубы, отец одним рывком оторвал Меня от ягненка, и священник с сердитым бормотанием, схватив голову животного, одним быстрым движением перерезал ему горло. Отчаянно вскрикнув, Я упал на колени и посмотрел в глаза Авдия, медленно склонившегося к чашам, в которые хлестала его кровь. Через мгновение Мой ягненок, хватая ртом воздух, рухнул в огромную лужу крови, покрывавшую каменный пол двора. Пытаясь утешить Авдия, Я погладил его по спине, но его глаза быстро угасали, и вот, они уже смотрели на Меня пустые и безжизненные. Свет ушел, жизнь ушла, и Я громко зарыдал…

Купить книгу "Становясь Сыном. Автобиография Иисуса Христа" Девид Бейкер